Людмила Хромова 1996

Человек несовершенен…

Человек несовершенен
Пороков его не счесть.
Бог-сын один совершенен
Так воздадим ему честь.

Да, человек слаб телом и духом
Так скорее опомнись, очнись
Чтоб голова не шла кругом
К богу единому повернись.

Разум твой просветлеет
Мысли обретут уют и покой,
Божественным светом повеет
Проснувшись, не злись, а пой.

Первую строчку о Боге,
Вторую о родителях милых,
Третью о земле, о природе,
Четвёртую о наших любимых.

И отлетят гордыня и зависть
И равно, как крестьянин и горожанин
Примет веру Христианина
Так было до нас и должно отныне.

Пусть ты не примешь духовный сан,
Пойдёшь в повара или инженером,
Душа твоя Божественный храм,
И ты уже служишь примером.

Людмила Хромова. Биография

Людмила Ивановна Хромова (в девичестве Попова), родилась во Владивостоке 3 июля 1947 года. Отец - Попов Иван Фёдорович и мать - Попова Татьяна Петровна многие годы служили в системе органов внутренних дел. За честный и добросовестный труд Иван Фёдорович и Татьяна Петровна были награждены грамотами и медалями от руководства.
Людмила Ивановна вспоминает: «Родители воспитывали нас в строгости и любви. Они всегда для нас являются достойным примером доброты, честности и самоотверженности».
В первый класс Люда Попова поступила в школу № 56 на улице Комсомольской в районе 1-ой речки.
После обучалась в восьмилетней школе № 19 на Дзержинской, это рядом с Приморским центром телевидения и радио.
В школьные годы Людмила Попова серьёзно увлекалась спортивной гимнастикой. Успешно выступала на соревнованиях в упражнениях на брусьях. В 60-х представляла сборную города на краевых и зональных чемпионатах и первенствах, где занимала призовые места в личном и командном зачётах.
По окончании восьмилетки Людмила Ивановна, как большинство советских юношей и девушек устроилась работать, поднимать народное хозяйство. Трудилась крановщицей, с бригадой строителей строили 5-9 этажные дома, возводили пятиэтажную школу в районе 2-ой речки на Енисейской. А вечерами продолжила учёбу в школе рабочей молодёжи.
Окончила 11 классов вечерней школы № 9 на улице Пушкинской, что рядом с Фуникулёром, получила аттестат зрелости. Вскоре вышла замуж и Людмила Хромова сменила работу. Поступила на курсы операторов счётно-клавишных и электронных машин. Получив специальное образование Людмила Ивановна долгое время работала в Дальрыбе («Главном Управлении рыбной промышленности Дальнего Востока») в должности оператора ЭВМ на ЭЦВМ Минск-22, Минск-32 и других машинах.
Уже в 1996 году переехала в Спасский район и по сей день здесь живёт в селе Спасском.
«Здесь вольно дышится и с чувством пишется.
Это зелёное предгорье Сихотэ-Алиня поразило меня. Непроизвольно стала сочинять четверостишия. Теперь сочиняются стихотворения о природе и погоде, о любви и птичках, о войне – обо всём».
Стихотворения Людмилы Хромовой притягивают своей откровенностью и простотой. Она искренне радуется счастью и красоте, которую замечает в окружающих её людях, в природе.
Л. Хромова трогательно сочувствует своими персонажам, событиям, происходящими с ними, и вовлекает участливых читателей следовать её мыслям и размышлениям, где слово несёт в себе значимый смысл эпохи.
Творчеству Людмилы Ивановны доверяешься, переживаешь вместе с ней чувствам одиночества и боли потерь, радости и любви.
Она по-юношески просто и честно отображает в своей поэзии этот огромный и многосложный мир.

Наталья Кушнир
Руководитель творческого объединения
«Поэтический круг»

Бело-розовое лицо
Посмотрело на крыльцо.
По небу белогривый конь мчится,
Боже, или это мне снится?

А крыльцо-то бело-розовое.
Тут голубка прилетела,
На край крыльца присела.
А голубка то, бело-розовая!

Шурх и в небо взвилась.
Бело-розовое лицо опять удивилось.
И нет удивлению конца
Для бело-розового лица.

А бело-розовое лицо Дашей зовётся
И вот-вот она проснётся.
Мама Дашу будит, будит,
Вот-вот разбудит.

Вставай, девять утра.
Завтра в школу. На речку пора.
Вот глазки открылись, встрепенулась,
Наконец-то Даша проснулась.

И поскакала Даша - первоклашка к речке,
А у бабушки пирожки пекутся в печке.
Окунулась в речную нирвану.
Где уже купалась мама.

А после купания чай пили,
На красивой террасе много говорили.
А говорили про Дашин сон
И Даша счастливая попросила крюшон.

Мама, такое слово –
Оно простое, и не простое.
И каждому понятно:
Мама – это свято.

Встаёт пораньше всех
В мерцающий рассвет.
Вовремя челядь свою разбудит,
Каждого по-своему приголубит.

Отправит мужа на работу,
Детей с поцелуями в школу.
И займётся собою
Ещё далеко не увядшей красою.

Чёрные бровки подправит,
Пухлые губки подкрасит,
Волосы красиво уложит,
И улыбнётся себе – так счастливо.

Что позже ею залюбуются,
А сердце приятно заволнуется –
Значит всё у неё в порядке.
Телефон зазвонил, после зарядки.

Звонит дорогой муж,
Сообщает: вечером цветы и пунш!
У них свадьба розовая –
Значит не зря эти годы прожиты.

В речке лисята купались,
Играли, визжали, плескались.
На другом берегу ребятня наблюдала
За лисятами,
а лисица - мама в тенёчке возлежала.

Казалось, дремала, а ухо востро –
У ребят перевернуло нутро.
Один говорит: «Вот бы фотоаппарат,
Как папа был бы рад!»

Другой говорит: «Лучше отсюда уйти.
Видно долго были в пути,
Труден в жару путь.
Надо дать им отдохнуть.»

Тихонько дальше оползли,
Встали и быстро ушли.
Лисята ещё немного поплескались
Также повизжали, словом, купались.

И с испугом выбежали из речки
По горячему песочку, как по печке,
На перегонки через пенёк.
Отряхнулись и к маме в тенёк.

Ночное шоссе, ночное шоссе –
Днём многолюдное, трудное,
Ночью пустое, безлюдное.
Ночное шоссе, ночное шоссе.

Чёрно-синяя лента, то прямо,
То змейкой петляя,
Несётся во весь опор
В чёрно-синий простор.

Одиноко промчалось ночное такси.
Ночной гость нежданный
Неслышно, выпустив шасси,
Шурша скользил по шоссе случайно.

Красавец лайнер – самолёт
С небес спустил пилот.
Так уж получилось
Поломка случилась.

Метр за метром – два километра,
Поворот и вот Аэропорт.
Зовёт и манит, яркими огнями.
Пройдёт, дотянет, эти два километра.

Разойдутся нервно-усталые пассажиры.
Рады, что целы и невредимы.
Отдыхать пойдёт пилот.
В душе молясь, что жив - здоров.

А красавец самолёт, остаётся до утра,
Стоять и ждать технорука.
Чтоб скорее починили.
И в путь – самолёт и пилот едины.

© Людмила Хромова 1996
Пчела

Пчела поёт своё жу-жу:
«Я всё кружу, кружу, кружу,
Летая с цветка на цветок,
Совершая свой обычный виток.

Самолётиком пикирую,
Порхаю, нектар собираю,
Будто жестикулирую,
Виток за витком к новому урожаю.»

Рядом кружат золотистые осы
У дома, в саду, на покосе.
Порхают мозаичные бабочки - бантики,
Во всём мире – Москве, Париже и Балтике.

А вот зелёно-пёстрый махаон
Беспечно опустился на пион.
Такая красота – до одури.
И вся ты в оторопи.

Погружаясь в объятья нирваны,
Я падаю в мягкие травы.
Вся муть души очистилась
И вновь душа чисто-пречистая.

И нет краше лета красного:
Зелени яркой, неба ясного,
Жёлто-золотистого солнца –
И красотой этой упиваюсь до донца.

Я вижу в сумеречном свете,
В тумане белом на рассвете,
Из белокрылых облаков –
Ступил сиятельный Господь.

Лёгкой поступью шагая
По бело серебристому ковру:
У Матушки земли роса такая –
Явился он нам нынче поутру.

Пришёл любить, оберегать,
Мирить, прощать
Нас сирых, грешных,
Немощных и безутешных.

Затем и послан Мессию такою –
Большою, неземною.
Отцом Богом
Для всех народов.

Новый год, Новый год,
Что он нам принесёт?
Новый год, Новый год,
Мир наш сохранит ли, спасёт?

Новый год – это брызги шампанского
Любого: нашего, французского, испанского,
Это блёстки, мозаичная мишура,
Это дружба - любовь до утра!

Это ёлочка, зелёная нарядная,
Всеми нами ненаглядная,
Это взросло - детских хоровод,
Дружных рук, весёлых нот.

Ясный воскресный день –
Над страной кровавая тень.
Ещё не ведают, все живы.
Тишина, у пруда плачут ивы.

Вдруг эту тишину разрезал,
Как в ухо врезал,
Металло-твёрдый голос Левитана.
Объявления войны, беды начало.

А с западной точки танки пёрли,
Границы наши стёрли.
А по дорогам беженцы, беженцы,
Земля дрожит, но вертится.

Уже с этого дня ковалась Победа,
В тылу у станка, ребятня и деды –
Всё для Победы.
Всё для Победы!

За линией фронта: пехота, танкисты,
Авиация, артиллеристы, связисты,
И разведка тоже - мужчины и женщины.
Везде: Киеве, Берлине, Смоленщине.

Опять же в тылу - рукавицы, шинели шили,
Для согрева бойцу, чтоб яростнее врага били.
Будет Висла и Одер, и ордена.
Ну, а пока, ну, а пока:

Двадцать второго июня - начало войны,
Двадцать второго июня - начало беды.

День скорби и памяти
И красного знамени.
Живи и помни человек,
Потомкам передавай из века в век.

Весна сорок пятого –
Давно это было.
Вначале мая, девятого.
Больше полувека минуло.

Но солдат ничего не забыл
Той весной сорок пятого.
Он был совсем молодым
Той весной сорок пятого.

И последний залп орудия
В первый день мира.
Вот сложено оружие
Ждут приказ командира.

И предательство – война дело серьёзное.
Это вам ни танцы – шманцы,
И дни сурово-морозные,
И белый флаг врага - капитуляции.

Помнит он и мы не забудем
Дощатый барак и чёрные трубы:
Дахау, Освенцима, Бухенвальда.
Какое кощунство – Гёте и Бухенвальд.

Вот тебе и гуманная нация:
Начиналась с наших границ – провокация.
Так себя они величали -
В конце войны себя наказали.

Протопала пехота до Берлина,
Танки месили, крушили,
С воздуха били, бомбили,
Фрицам дали жару – победили!

А вот Егоров и Кантария –
На куполе Рейхстага
Красный флаг поставили,
Чему были безмерно рады.

А внизу – людское море колыхалось,
И взявшись за руки, мирно качались.
То там, то тут из винтовок палили,
Друг друга обнимали, качали и говорили.

Вот гармонист к гармошке прикоснулся
Народ в пляс – будто проснулся.
Народ ликует и поёт со слезами на глазах.
Со словами: «Победа, победа!» - на устах.

Весна сорок пятого –
В начале мая девятого
Бело-розовая весна
Долгожданную победу принесла.

Всех война покорёжила,
Всем досталось.
День за днём победу множили,
И вот она пришла.

Дож-да-лись.
С днём Победы
Отцы и деды,
С днём Победы!

Шёл сорок второй год.
Муж лейтенант на фронте.
Был выделен ей паёк:
Сын – кроха ни меньше, ни больше.

В чужом городе - одна
Расстроена, растеряна.
Хотя, есть и родня,
Коей не принята, намеренно.

Но мир ни без добрых людей,
Старушка одна приютила.
С фронта ждала сыновей,
К молодице сердцем пристыла.

Приклеена картина на стене –
Мадонна с цветком и младенцем,
У нашей старушки в избе.
Молодица удивилась чистым сердцем.

Мадонна пышна и бела,
Младенец её – розовый пухляк.
Мадонна наша – худа и бледна,
Младенец её – бледный хиляк.

Мадонна с цветком и младенцем
Видно в мире жила, в достатке.
Мадонна с пайковым хлебом,
Каждый день в большом недостатке.

Всему виной не она –
Ворог чужой, проклятый,
Идёт война и выжить надо,
Лишь это одно ей понятно:

Ради сыночка крохи
Ради самой себя.
Ради мужа на фронте,
Ради дорогого отца.

Сколько их, таких мадонн:
Рязанских, Саратовских, Смоленских –
Не перечесть, прекрасных жён
Духом сильных, чистых сердцем.

Пролетело столько уж лет.
На террасе женщина молодая:
Пышна, бела, ей и сорока нет,
Жизнь - интересная штука такая.

Сидит с цветком и младенцем,
Внучек её - розовый пухляк,
Это сама мадонна с пайковым хлебом,
А сын – лейтенант, давно не хиляк.

Она сейчас, как та мадонна на стене:
Пусть ни юна, но ещё свежа и молода,
Объята покоем и не кричит во сне.
Да, неумолимо летят года.

И уже седая старушка
Правнука за руку держит,
Он её слушает в пол ушко
И косолапя, ручкой кошку теребит.

Это сам Господь ей воздал
За погибших отца, мужа и брата.
Сын, внук и правнук – ей награда,
Это ангел её охранял.

И до смертного часа
Не забудем Мадонну с пайковым хлебом –
Это душа и память наша.
И ту – Мадонну с цветком и младенцем.

Сон приснился мне
Отец молодой в рубашке белой.
По полю скакал на белом коне.
Был весел, душа его пела.

С детства любил лошадей.
Щёткой их чистил и мыл,
Повидал он всяких мастей,
И в армии с ними был.

Полковые командиры,
Заметив его любовь к лошадям,
В хозяйственный взвод определили,
Там и расставил он всё по местам.

Весь в немом удивлении,
Любуясь зеленью полей и лесов…
Зову – не слышит, вся в оцепенении,
Нет, не слышит он мой зов.

Всё дальше с конём уходит он,
Меня не слыша, очевидно,
Господи, это всего лишь сон.
Господь один всё знает и видит.

Проснулась от тяжкого сна.
Приподнялась на кровати, сердце заныло.
Вот и повидала отца,
Будто наяву это было.

Отзвук юности далёкой.
Отца рассказы о лошадях, о войне.
Вот так, без него я одинока,
Грустно, печально, тошно мне.

Ушёл Афган, как будто не бывал он.
Ушёл Афган, как в воду канул.
Оставив шлейф калек и воинов павших,
И страшно сказать, без вести пропавших.

Осиротив матерей, сестёр, невест,
Правители наши - кого наградили,
Кого просто забыли.
Героям воздали честь.

А дальше, дальше Чечня.
Тот же Афган, но с открытым забралом,
Та же кровь – в горах у ручья.
Здесь боевиков - бандитов навалом.

Всё бьют их, никак не придут к концу.
А может быть завтра к утру
Все сложат оружие,
Дай Бог, никому не нужное

И мирно пойдут по домам.
Тишина прошагает по сёлам и городам,
Вечером песни вновь зазвучат,
Утром бабушки в сад поведут внучат.

Войну нельзя забывать,
Там солдаты лежат.
Сержанты, старшины, полковники,
И юные мальчики, вчерашние школьники.

Завтра день новый настанет,
Мир и покой нам подарит.
Всё оживёт окрест, запоёт в унисон и
Маленький оркестрик грянет
Свадебный марш Мендельсона.

Лежат на дне морском лучшие сыны России:
Матросы, офицеры и старшины,
Лежат в холодном Баренцевом море.
Вся Россия и родные в тяжком горе.

И нет такой меры измерить боль утраты,
И нет такой награды ни серебра, ни злата
Заменить матери сына,
Сестре - брата любимого.

А ни чёрная ли рука дьявола
Тайно сделала майна -
Никто того не знает.
Время покажет из тайного – явное.

А море бурлило, плескало,
А чёрная бездна, как щепку, качала
Стальную субмарину,
Предугадав ей скорую кончину.

Покоятся подводники на дне морском,
Уснули глубоководники вечным сном.
Спите, наши родные,
Самые лучшие, дорогие.

Велика Россия, велико и горе
На суше, небе и море.
Лишь матушка-земля примет всех сердечно,
И каждого в свой час, навечно.

Но их молодых моряков-подводников
Слишком рано забрало море.
Ах как рано – моряков-глубоководников:
Оттого жальче их вдвое, втрое.

Но в нашей памяти
Они останутся
Живее всех живых,
И молодее молодых.

© Людмила Хромова 1996
Отзвенели годы молодые

Отлетели, отзвенели года – годочки:
Молодые, удалые и хмельные.
Отзвенели, отшумели до главной точки:
Ушли года молодые, мечты голубые,

Проскакали, насчитали мне полвека.
Было всё: смех, слёзы, награды
От хмурой осени, зимы и лета,
Не было изобилия, была зарплата.

Сейчас другой поворот.
Изобилия хватает, но нет зарплаты.
Магазины - маркеты вдоль дорог.
Люд простой в долгах, утратах.

Но ни о чём не жалею,
Любая пора прекрасна.
Об одном сердце томится, болеет:
В мире тревожно, ненадёжно, опасно.

Где вы годочки молодые, удалые?
Вас теперь уж не воротишь.
Потерялись навечно
В земном круговороте.

Душа моя омолодилась вновь,
Чувства обострились и любовь.
Слава Богу, спасибо людям,
Без них мне было бы трудно.

Ну что я без них –
От Вас моя мысль.
И вот уже несколько строчек
Легли на чистый листочек.

Тень Шекспира преследует меня.
Тень Гамлета: Быть или не быть –
За мною ходят в буднях бытия,
А главное, что-то надо совершить.

Главное – Бог и Богородица,
Если Им уверуешь до конца,
Так в России водилось и водится
И воздастся нам милость Христа.

И тень Шекспира, Гамлета
С извечным «Быть или не быть»
Исчезнет, в лету канет,
Лишь на сцене Гамлет будет жить.

Седая белая зима.
Седое бело-серое утро.
Туманной дымкой окутаны леса.
Спят воробьи, дятел долбит гулко.

Это предгорье тишины,
От того и дивные морозы.
Ветра здесь с приходом весны,
Летом зелёно-сочные покосы.

Мороз крепчает, вот и вечер.
Хочется чаю, затопили печи.
Безлюдно, ни машин, ни ветерка,
Стоит одна мерцающая тишина.

Из трубы лёгкий дым
Силу набирая, разрастаясь,
Словно тысячелетний джин
Вылетел на миг, в небе растворяясь.

Так мне показалось
В дыме джина увидала,
Так фантазией моею рисовалось
И дай Бог, чтобы она не увядала.

Человек несовершенен,
Пороков его не счесть.
Бог-сын один совершенен,
Так воздадим ему честь.

Да, человек слаб телом и духом,
Так скорее опомнись, очнись,
Чтоб голова не шла кругом
К Богу единому повернись.

Разум твой просветлеет,
Мысли обретут уют и покой,
Божественным светом повеет.
Проснувшись, не злись, а пой.

Первую строчку о Боге,
Вторую о родителях милых,
Третью о земле, о природе,
Четвёртую о наших любимых.

И отлетят гордыня и зависть,
И равно, как крестьянин и горожанин
Примет веру христианина.
Так было до нас и должно отныне.

Пусть ты не примешь духовный сан,
Пойдёшь в повара или инженеры,
Душа твоя - Божественный храм,
И ты уже служишь примером.

За окном моим
Белоснежное покрывало.
Отдыхает земля под ним,
Для весны сберегая влагу.

Сверкает покрывало блёстками,
Соревнуясь с утренними звёздами.
Нет удержу, выбегаю в шубке,
А морозец-то не на шутку.

И сливаясь с белым снегом
Стою, замирая, любуясь,
Окутана томной негой,
Мысли спутаны, красоте повинуясь.

В голове музыка звучит
Так хорошо, тихо, красиво,
Будто сам Моцарт позади стоит.
Ко мне вернулась двойная сила.

Этот чудно-сиреневый рассвет
И Моцарта «Волшебная флейта»
Разбудили меня чуть свет,
И в груди, как от вина, терпко.

В дом скорее забежала,
И вся, как на духу
Открылась, рассказала
Бело-чистому листку.

Сегодня первое апреля.
Я совершаю свой променад.
Иду по широкой тенистой аллее,
Беспечно жую мармелад.

Здесь тишина такая,
Здесь душа поёт.
А я ещё не старая, и не молодая,
Несмотря ни на что, иду вперёд.

А там, за парком,
Быстротечная жизнь.
Люди, машины, точно со старта,
Бегут, бегут, опережая мысль.

А я ещё не старая, и не молодая.
Совершаю свой променад,
А навстречу девушка: младая, золотая,
Как я, много лет назад.

Закончился день, первое апреля.
Завершился мой променад.
Я также иду по тенистой аллее,
И также беспечно жую мармелад.

Уехал в дальний город
Мой возлюбленный,
Уехал, и путь его долог,
И дни потекли безудержно.

Первые дни пролетели быстро.
Серединка – умеренно.
Срок приехать, разные мысли,
Я в смятении, тоже неумеренной.

Где же ты милый, болезный?
Жаль, я не птица,
Видно разлуки - муки полезны,
В них есть силы частица.

Предо мною предгорье Сихотэ-Алиня.
Возвышается красиво и величаво
Зелено-ковровый хребет Сихотэ-Алиня.
И не знаешь, где конец, где начало.

Тянет к себе и манит
Этот зелено-ковровый хребет.
Воздух чистый дурманит,
Отводит нас от бед.

Это зелёное предгорье Сихотэ-Алиня
Даёт нам мудрость и силу.
Здесь вольно, вольно дышится
И легко с чувством чётко пишется.

Власть властью сильна.
Подруга завистью полна.
От мужа получила сполна,
А всего-то, поддержки ждала.

И вот заблудшей волной
Не могу попасть в прибой.
И, как парус одинокий,
Плыву, кружу в краю далёком.

О, если б знали все они
Как тяжки были мне те дни,
Когда любимый не с тобою,
Хотя был дан судьбою.

Но жизнь не поле перейти,
И каждый должен в ней себя найти:
На что годен или не годен,
И знать, кому ты не угоден.

Я полвека прожила
И вот только поняла,
Что моя чудо-простота
Вовсе не чудо… – никому не нужна.

И, как та, бедная рыбка,
Бьюсь об лёд, шибко-шибко.
Бьюсь об лёд, денно и нощно,
Бьюсь не зря - услышат точно.

Лукоморье, крутой поворот,
А внизу, над тихой рекой,
Молодая ива растёт,
И старая обрела здесь покой.

Стоят две ивушки плакучие,
Стоят опушённые, речкой пахучие:
У молодой листочки нежно зелёные,
У старой – плотные, тёмные.

Вот уж полдень, солнце в зените.
Рыбак от жары изнемогает,
На реке мерцают золотые блики,
Шелест листьев ему напевает.

Ивушки шептали, к себе зазывали.
Укрыли тенью пушисто зелёной.
От ветерка-шалуна трепетали
И благодарно улыбались склонённые.

С любовью зрит старая ива,
На молодую иву – дочь.
Перед нею дева – дива.
Копия её точь-в-точь.

Защищает её в непогоду –
Нежным шелестом дочь отвечает.
Стоят рядком, всему в угоду,
Друг друга оберегая, других не забывают.

Так и живут у Лукоморья
Два деревца, две ивушки плакучие.
Живут, растут над рекой ни у моря –
У речки, туманом и солнцем пахучие.

Так шумите, резво шелестите,
Песню-плачь свой донесите
Птичке певчей, речке тихой,
Всем людям, не знавшим лиха.

Ивушки зелёные,
Над рекой склонённые,
Шелестите берегу крутому
И всему Лукоморью.

Плавник – перископ на глади океана –
Кружила акула, почуяв добычу.
Шла пружинисто, чётко, рьяно,
Степенно извиваясь, плыла чавыча.

На лету стаями мечь глотала,
Затем нырнула в глубь
Поджидая, туда-сюда сновала
Упорно отмеряя свой маршрут.

Вот долгожданная добыча показалась.
В сей миг настигла, заглотила:
Чавыча-добыча зазевалась
И на десерт стайку рыбок прихватила.

Насытившись, легла на дно,
Чтоб немного отдохнуть,
«Океан большой – всё моё»,
Себе говорила, всколыхнулась и в путь.

Недалеко от берега, в небольшом заливе,
Малышата – тюленята забавлялись,
Резвились, при небольшом отливе
Не чуяли беды и радостно купались.

Кошкой подкрась к одному из них,
Стрелой рванулась, хвать и в пасть.
Остальные в диком крике
к мамкам, опустел залив -
Это и есть её неуёмная страсть.

Опять легла на дно передохнуть,
Опять твердила: «Всё моё», и в путь.
Всё ей мало, всё рыщет, хотя сыта
В просторе океана, одним словом - хищница.

Позади зимние горести
Небо весной задышало,
А зима у чинуши на совесть,
А человеку опять-таки мало.

Хочется много тепла и света.
После сурово-морозной зимы.
Как говорит народная примета:
«Птички запели – беды ушли».

И Витос поёт про ветра
Ни с кем не сравненный.
И хочется бить в колокола,
Что жива Россия, непременно.

Весной всё оживает,
Вон коты мои Васька и Кузька
Пёсик Умка, бегают, играют,
А на окошке – лук и петрушка.

Снег оседает, на глазах тает.
И голая берёза уже не деревянная
С ветром спорит, шумит, оживает.
Идёт весна жёлто-румяная.

Идёт весна, солнце всё ярче,
Идёт весна, ветра всё мягче.
Отогрелись тело и душа.
И кажется жизнь – опять хороша.

Весна – Пришелица
Весна – красна,
Всё движется, шевелится
Это Природа сама.

Так изначально было
Так должно и будет всегда.
Время всё и вся уносило.
Жива и вечна весна.

В одном журнале
О Боже, увидала,
Стою немая, околдована,
Ну, словом, очарована...

Российскую глубинку художник обожествляет.
Супружескую любовь мудростью олицетворяет.
Он написал картину «У окна»,
«У окна» - двое – Он и Она.

Трепетное чувство вызывая
На нас смотрела Русь святая -
И ни города великого,
Деревни дальней, невеликой.

Стояли двое у окна,
Стояли двое: муж и жена,
Одно целое – плоть и кровь,
Одним дыханием согревая кров.

Я, конечно, не художник:
Он душу свою на картину перенёс
В поиске слова, точно охотник,
Я свою, на чистый листок

Опять о них – молодых двоих.
На оконце морозное кружево.
Неотрывен взгляд от картины – магнит.
Утро ясное, вчера дюже вьюжило.

Она с коромыслом на плечах,
В узорчатой шали,

Он с трезубцем в руках,
С непокрытой главою, её встречает

Правой рукой обхватил коромысло.
Прижавшись лицом к лицу,
В левой трезубец, в лице тихая мысль:
Краса - белянка до боли нужна ему.

Прикосновением своим
Снял с неё усталость,
Покой вернулся к ним
Через терпение и жалость.

Какая любовь, какие лица!
Одухотворённые, утончённые,
В них сердца, души частица!
Я стою удивлённо склонённая:

На таких Иванах, да Марьях
Испокон веков Россия держалась.
Стояли двое у окна – плоть и кровь,
Стояли двое – Он и Она – державы оплот.

Начну с галереи духа
И, дай Бог мне, ни пера, ни пуха.
Пройтись по аллее философии и мудрости,
По закону семи премудростей.

Великих мыслителей,
Семи мудрецов,
Людских душ целителей -
Семи мудрости отцов.

Из тысячелетий на все века восславил
Учёный современник наш, составил
На каждого компакт - биографию
И представил семь фотографий.

Потомкам задуматься дал шанс,
Чтоб духовный преобладал баланс,
Узор находок и раздумий,
Дабы нам не впасть в слабоумие.

Вот их имена: Фалес из Милета,
Биант из Приены,
Питтак из Мителены,
Клебул из Линда,
Периандр из Коринфа,
Из Афин - Солон, из Эфор - Хилон.

Каждый по-своему оригинален
И каждый в оригинале,
Копии быть не может,
Глубина мысли каждого множит.

Узор находок и раздумий
Надобно каждому прочесть,
Современник учёный нас надоумил:
Философам - хвала, нам честь, мудрецам.

И они ошибались, мечтали и прочее,
И поставлю здесь многоточие…
Мудрецы - мыслители свои изречения
Нам на учение, через мучения.

В одном едины были:
Зависть, злость, несдержанность –
Есть наша приверженность.
Куда-то мчимся, кричим, все в мыле.

Подробно прочитать о них
В библиотеке журналов, книг:
Взрослым для закрепления,
Юности для понятия на удивление.

Беспечно пчёлка летала
Янтарно - бархатная,
Кошка лапкой ос отгоняла,
Солнце прозрачно - золотистое.

Над пчёлкой парил,
Кружил голубой мотылёк,
Кружил, будто следил,
А ей бархатистой и невдомёк.

Пчёлкой любуясь,
Крыльями качал, шуршал,
Пред ней красуясь,
Манил, зазывал.

Вдруг улыбнулась пчёлка,
В вальсе порхнула к мотыльку,
Как капризная девчонка,
К назойливому жениху.

И в согласном кружении
Их воздушный полёт,
В лёгком головокружении
В небе парили пчёлка и мотылёк.

© Людмила Хромова 1996
Тучи

Тучи, тучи, чёрные тучи,
Одна другой круче.
Громыхнуло враз - и дождь.
Получасовой ливень- мощь!

А на дворе середина осени,
Скоро лесу быть в седой просини.
Двор, дорожки в лужах,
Видно, природе так нужно.

Осень засентябрила,
Воздух свеж по утрам.
Землю, травы посеребрила,
Исчез разноголосый гам.

А вороны, воробьи, да дятел
Полёт их и стук всем понятен.
Блекнут травы, цветы зацветают,
Как вишни, тополь, сливы в мае.

Октябрь налёг на сентябрь.
Налёг и глубокий ноябрь.
Сыплет багрянцем, золотом листва
И чудится редеют леса.

Листья падают, летят,
Превращаясь в цветной листопад.
Ветер вьюжит, крутит их везде –
По дороге, полянке, по лужам к реке.
Не за горами глубокая осень,
И лес разденется в седую просинь.

Спасск легендарный, Дальний,
Городок провинциальный.
Притягивают к себе – широкие улочки,
Узенькие, извилистые переулочки.

Центр по-своему красив и оригинален.
Всё рядом, вокруг, вместе.
Словом, каждый на своём месте.
Здание правосудия, музей, аптеки, магазины и далее.

Напротив гостиницы и почты.
Главная часть города – площадь.
Проводят важные мероприятия
Детские летние и взрослые всякие.

Во Франции есть городок Бордо.
Такой же небольшой, красивый.
От нас он, конечно, далеко,
Глазам приятен – нам сердцу милый.

А Борисовский парк – это нечто,
Ходи туда - сюда, вдоль и поперечно.
Шёл мужчина с работы, замедлил шаг,
Заворожённый музыкой вошёл в парк.

Музыка обвивала его мозг и тело,
А душа потихонечку пела.
Ни о чём другом уже думать не мог,
Не зря, значит, заглянул в этот волшебный уголок.

Полусидя, полулёжа на скамье
Предавался этой парковой нирване
Как когда-то в отпуске в Гаване,
Вальяжно валяясь на жёлто-сером песке.

Ребятишки бегают, бабушки следят.
Вот домой пора, зовут ребят.
Клумбы с цветами, что ещё надо?
Это и есть души отрада.

Теги: [{"value":"НатальяКушнир"}] Поэтический круг Людмила Ивановна Хромова

Наталья Кушнир Журавлёва

Меню навигации

Пользовательские ссылки

Информация о пользователе

Людмила Хромова 1996

Сообщений 1 страница 1 из 1

Поделиться12024-09-14 18:08:41